Потянуло меня что-то на любимый пейринг.
ИнопланетянинАкира давно понял, что от Кейске ничего толкового добиться нельзя.
Ну как, как можно десять раз подряд уступить свое место в очереди за манной кашей?! Это воспоминание из детства в приюте было действительно раздражающим, Акира как сейчас помнит, что кулаками растолкал всех, кого пропустил его самопровозглашенный лучший друг, и взял наконец его порцию. Правда, ему потом здорово досталось - от ребят, от воспитательницы, даже от Кейске, хотя тот сам этого не подозревал. Он просто ходил с заунылым видом оставшуюся половину дня, приговаривая: "А-а-а-акира, ну не надо было...". Сероволосому парнишке пришлось собрать последние крупицы воли, чтобы не стукнуть Кейске по его "тупой башке".
Когда Кейске вырос, изменилось многое. Но не сам Кейске.
Он перестал носить смешные брюки на два размера больше, перестал смотреть глупые мультики (потому что все диски остались в приюте), перестал даже называть Акиру "А-а-а-акирой", но внутри он оставался все таким же нелепым, неуверенным в себе мальчишкой. И это Акиру бесило больше всего.
Он, сказать по правде, не любил таких людей. Они как инопланетяне - всего боятся, всему удивляются, и ко всем, на всякий случай, дружелюбны. А еще они, недоумки, чаще всего выбирают одного человека и портят ему жизнь своим нытьем. Последнее Акира вывел из собственных наблюдений.
Он не любил Кейске, Кейске ему не нравился, он даже не считал Кейске своим приятелем, но тянуло к инопланетянину сильно. Возможно, инопланетяне помогают забыться, почувствовать себя, наконец, человеком, а не машиной для драк, с инопланетянами не нужно говорить - им, как ни странно, и без слов все ясно. А еще они смотрят так, будто в самую душу, и взгляд их при этом перестает быть по-щенячьему глупым. И как только подумаешь, что и не инопланетянин это вовсе, а обычный, он снова натянет на себя идиотскую улыбочку, словно маску. Жертвует хорошим мнением о себе ради комфорта остальных...Разве люди так поступают? Только если они - инопланетяне.
Акира давно понял, что, как ни крути, Кейске не станет для него равным. У Акиры есть множество примеров для подражания, людей, которыми он восхищается, людей, которые интересны ему до безумия, и Кейске в их число, конечно же, не входит. Глупый лучший друг раздражает, но только он может вызвать у Акиры хоть какое-то подобие улыбки.
Акира ясно помнил тот день в приюте, когда на уроке физкультуры его назначили капитаном команды. Его команда пропустила пять мячей, физрук раскритиковал всю стратегию, и товарищи, презрительно фыркнув, ушли с поля, даже не дожидаясь начала второго тайма. За спиной Акиры никого не осталось, кроме...разумеется. Позади одиноко стоял Кейске, улыбаясь, будто они победили всухую.
Впечатлительный Акира долго не мог придти в себя. Обычные бросили, остался инопланетянин. Так может, ему повезло, что Кейске - не "обычный"? Может, это он должен радоваться, что Кейске рядом - а не сам Кейске, что Акира позволяет этому быть? Конца размышлениям не было, и Акира чаще всего просто отмахивался от подобных мыслей. Он не любил думать о других, особенно в подобном ключе - так невесть до чего можно додуматься. Например, до того, что Кейске - лучшее, что было в его поганой жизни, ведь он рядом просто так, он даже уважительного отношения к себе не требует, он ничего не требует - только отдает. А Акира пинает его в ответ, ну не привык он говорить "спасибо". Да и случая раньше не было. Раньше и Кейске не было, все-таки.
Самое страшное и бестолковое - это то, что без инопланетянина хуже. Плохие мысли вновь давят на голову, нужно бежать от людей, драться с людьми, жить с людьми, быть нормальным, быть одним. И никто не улыбнется так глупо, что захочется врезать по носу, что проблемы сразу уйдут на сто второй план, что...
Акира пришел к выводу, что улыбка инопланетянина - единственное, ради чего хочется прожить еще один вечер. И тут же застонал, осознав, что за ересь он только что подумал.
Кейске продолжал улыбаться.
"Ладно, - вздохнул Акира про себя, смутившись, - ничего толковей от него все равно не добьешься".