Я, конечно же, недолго горевал и начал думать, что, как и зачем будет у моих Мотыльков.
Грешным делом написался оридж-драббл с пейрингом Крис/Бейли. Меня плющит с того, как Крис относится ко своему мальчику. Кажется, еще немного, и Лэн всерьез заревнует, как порядочный папочка
Монолог Криса.
Идиот. Мелкий безнадежный идиот, милый, как никто другой, но все равно идиот, потому что я так сказал, и вообще...слишком уж он все усложняет. Он так заботится о нас, так хлопочет и суетится, что мне хочется дать ему в нос и одновременно крепко-крепко обнять. Так, чтобы косточки хрустнули у обоих, чтоб он вырвался и отвернулся, пока я не заметил, что он покраснел. А краснеет он смешно, трогательно так... Румянец на одну щеку и глаза блестят неизвестно отчего, ну как его такого оставить в покое? Нет, нужно толкнуть, обязательно на диван, чтоб не матерился от боли, и щекотать, щекотать, пока у него не заболят легкие от хохота, и он не прохрипит: "Хватит, хренов ты садист!". Засмеяться самому, хлопнуть его по плечу, нечаянно коснуться шеи, - и тут же исчезает смешок в глазах, взгляд становится серьезным, чуть испуганным. Зажмуриться - согнать наваждение. Открыть глаза - и снова он недовольно хмурит брови, и смеется, и стукает меня, куда хочет - больно, но я не увернусь. Ни за что на свете.
Идиот ты, Бейли Цукино. "Сам такой", - беззвучно шепчут губы напротив.
И сразу же, не отходя от кассы, второй. Вчера вечером что-то больно вдарило в голову)
Розариум.
Саммари: "Господи, ну почему розы-то..."
...А руки-то пахнут розами.
Интересно, почему. Он ненавидит цветы, вынужден ненавидеть, как и все аллергики. Он редко выходит на улицу, редко здоровается за руку, у него мыло с запахом ванили - где же взяться этим несчастным розам?
Он проводит пальцами по моим векам, тихо смеется, когда я открываю глаза, и откидывается назад. К несчастью, кровать кончалась как раз там, где у Бейли начинается голова. Смех тут же сменяется жалобным вскриком. Помочь тебе, гаденыш? Сейчас, ага.
Его руки пахнут розами. Это до боли приятных запах, новый, необычный, им хочется дышать каждую минуту, его хочется сфотографировать на какой-нибудь волшебный фотоаппарт, чтобы потом подносить пленку к лицу и уходить в нирвану. Но лучше, конечно, брать мягкие ладони упирающегося Бейли - и на глазах у Лэна, который слишком уж внимательно читает газету, целовать пальцы и дышать розами. Господи, ну почему розы-то...
Солнце слепит глаза, девушки мчатся по пляжу, словно душевнобольные козы, если, конечно, козы могут носить бикини на два размера меньше. И море - красивое, пугающее, с такой густой пеной на волнах, будто Лэн обронил туда свой гель для душа. И посреди всего этого - мое чудо, смущенное немного, строит песочный замок, который больше похож на песочную кабинку-уборную, но я дальновидно молчу - Бейли вооружен детской лопаткой, вещью весьма опасной, особенно если знать слабые места противника.
- Красиво? - шмыгает носом, улыбается, проводит ладонью по песочной стене и чуть морщится - нашел трещину. Заглаживает, прикусив кончик языка, кое-как лепит на трещину мокрый песок - и так сойдет. Снова улыбается, теперь еще радостней, и с этой же улыбкой повторяет вопрос: - Красиво, а?
- К-красиво, - говорю, не отрывая взгляд, - Век бы смотрел.
- Неправда.
- Правда.
Хмыкает - не верит. Ах, так! Ну, все, на тебе ложку дегтя...
- А вот замок вообще отстой. На уборную похож. С флажком на крыше, - выпаливаю и готовлюсь бежать, даже мысленно счет веду. Сейчас как сорвется с места и полетит эта детская лопаточка мне меж...глаз, если Бейли сегодня добрый. Но Бейли сидит как приклеенный, взгляд устремлен куда-то сквозь меня, лопатка в руках подрагивает. Улыбаюсь, сажусь рядом, даром, что свистеть демонстративно не начинаю. До него дошло. Надо же.
- Хочешь... - еле слышно шепчет, ковыряясь в песке, - построим что-нибудь вместе.
- Розариум, - невольно улыбаюсь. Интересно, чем сейчас пахнут его руки?
- Или НЛО.
- Или наш дом.
- Или твой дом.
- Мой дом теперь здесь.
- Точно. Хорошо.
- Что хорошо?
- Всё - хорошо.
- И правда.
Секунда - и мы смеемся. Над глупостью разговора, над странным песочным замком-уборной, над лопаточкой, которую Бейли украл у какого-то карапуза, над Лэном, над розариумом, над тем, что...
- Не могут они пахнуть розами, - он уже еле дышит от смеха. Разглядывает свои пальцы, подносит их к лицу и выдает: они вообще не пахнут. Только тестом и пылью немного.
- Сам ты тесто. Говорю, это розы. - бесцеремонно беру его за большой палец и тяну ладонь к себе. - Боже, как вкусно... И правда, тестом тоже немного...но в целом...
- Все, ладно, - краснеет, выхватывает руку, отворачивается. - Домой пора. Уже вечер.
- Точно. Пошли искать Лэна.
Лэн найдется быстро и поможет нам собрать вещи. Мы пойдем домой пешком, потому что велосипед в ремонте, а свой мотоцикл я из солидарности брать не стал. И Бейли все время будет краснеть, потому что я возьму его за руку. Лэнни только усмехнется и пожалеет, что не взял газету.
...А руки-то пахнут розами. Удивительно. Нелогично.
Но потом я спишу это на запаховые галлюцинации.